Зачем Нетаниягу ездил в Сочи

Ольга Бирман

После множества разочарованных отзывов, которые в избытке можно наблюдать сегодня как в израильской, так и в российской прессе, многие наверняка ответили бы на этот вопрос в лучшем случае просто  «не знаю», а в худшем  - приправили бы это самое «не знаю» некоторым количеством эмоций, указывающих на общее недовольство от деятельности Нетаниягу.

Мы, однако, решили не довольствоваться таким простым ответом и побеседовали с сотрудником Центра Каммингса по изучению России при Тель-Авивском университете, доктором Борисом Морозовым.

Здесь необходимо оговориться:  беседовали мы дважды, и основная часть разговора состоялась непосредственно в момент пребывания Нетаниягу на Черном море, то есть еще до того, как стало понятно, каковы будут итоги этого визита.

Итак, господин Морозов, зачем же Нетаниягу поехал к Путину?

- Ну, судя по официальному заявлению канцелярии главы правительства, он поехал для того чтобы убедить Путина отказаться от поставок ракетных комплексов S – 300 в Сирию.

- А на самом деле?

- Нет, это наверняка и в самом деле стало темой их разговора, просто мне кажется, что сегодня нет такого варианта, при котором, Путин, выслушав нашего премьер-министра, вдруг возьмет и передумает. Для того, чтобы Россия пошла на такой шаг, она должна получить нечто ощутимое в замен. У нас сегодня просто нет ничего столь значительного, что можно было бы ей предложить. В лучшем случае это может закончиться тем, что Путин пообещает еще раз взвесить все обстоятельства.

- То есть Биби мог спокойно сидеть дома и заниматься проблемами бюджета?

- Это совершенно не то, что я имел в виду. То, что сегодня у Израиля нет достаточно веских аргументов, чтобы заставить Россию сию секунду пересмотреть вопрос поставки ракет, еще ничего не значит. Нам, безусловно, есть о чем поговорить и есть что предложить Путину. Россия однозначно заинтересована в том, чтобы увеличить свое влияние в регионе, стать непосредственным участником палестино- израильского урегулирования.

- Мы можем предложить Путину занять в этом смысле место Обамы?

- Нет,  конечно. Хорошо это или плохо, но Израиль сегодня не решает этот вопрос в одиночку, есть квартет, есть отношения со Штатами… Здесь скорее может идти речь о проведении некоей конференции на высшем уровне под покровительством и при непосредственном участии Москвы.

- У такой конференции есть реальный шанс привести к урегулированию конфликта или хотя бы  - к началу полноценных переговоров?

- Не думаю, но ведь и это еще не все. Посмотрите на сегодняшнюю ситуацию в палестинском направлении. Это ведь совершенно тупиковая ситуация, мы даже озвучить свои разногласия нигде не можем. Инициатива подобной конференции зародилась в России уже лет десять тому назад, но до сих пор все попытки заканчивались либо встречами политиков третьего уровня, либо чистым теоретизированием на тему. А теперь представьте себе, что в конференции примут участие представители самого высокого уровня. Даже если они ни о чем не договорятся, это все равно будет прорыв. Причем это будет выгодно всем: с одной стороны это ни к чему не будет обязывать Израиль, с другой стороны сдвинет процесс с мертвой точки и за этой встречей уже могут последовать другие, а с третьей – это даст России то ощущение значимости, к которому она стремится.  

 

- А это не приведет к дополнительной конфронтации между Россией и США?

- Навряд ли. Если у Обамы и была иллюзия, что как только он займется  палестинским вопросом,  все само собой решится и встанет на свои места, то сегодня она прошла, и там тоже можно наблюдать некоторую усталость и разочарование. Кроме того, если появится какой-то прогресс, пусть даже небольшой, желающих подтолкнуть эту телегу будет хоть отбавляй;  тогда все уже сбегутся в надежде получить свой листочек из лаврового венка.

- Но если это так, и если для России это в самом деле важно, то почему бы в ответ на такое предложение ей не пойти нам на встречу и отказаться от поставок?

- Отказаться от сделки с Сирией для России сегодня тоже не так просто. Кроме того, что речь идет о сделке размером в девятьсот миллионов долларов, есть опять-таки политические интересы. Почему Москва сегодня так поддерживает Асада? Грубо говоря, просто потому,  что больше никого не осталось. Не осталось больше в регионе ни одного государства, которое было бы так связанно с Россией как финансово (долг около тридцати миллиардов) так и политически. Кроме того, здесь, так же,  как и в случае с Ираном, Россия будет претендовать на какие-то экономические альтернативы. Например, израильский газ, а это тоже очень не просто. Такое соглашение будет предполагать строительство газопровода на Кипр, по которому пойдет большая часть газа, вопрос может ли наше правительство в данной ситуации свободно распоряжаться этими ресурсами, учитывая, что добычу ведет частное предприятие.

Последний вопрос был задан в четверг, по возвращении Нетаньяху в Иерусалим.

- Похоже, что, даже учитывая все те нюансы, о которых вы говорили, прошедший визит можно назвать провальным: не было объявлено ни о какой намечающейся конференции, и Путин даже не пообещал «еще раз подумать»…

- Не совсем так. Сам по себе визит уже что-то значит. И хотя диалог там скорее напоминал, знаменитую сцену из фильма «Подвиг разведчика», где произносят тост «За нашу победу!», я думаю, что это только начало. Будут другие визиты и другие группы. А кроме того приглашение в Эйлат Путин хотя и не принял, но ведь и не отказался. Поживем увидим.